Когда мы говорим «садово-парковое искусство», невольно подразумеваем, что парк и сад – вещи разные. Это так и есть. Подумав немного, смысловое различие обозначений можно выразить через признаки предметов обозначаемых.
Ориентируясь на словари, разницу между парком и садом понять легко, но на практике столь же легко можно убедиться, что граница между ними довольно неопределенная – как пунктир из камешков, отделяющий газон от протоптанной дорожки. Обычно видят главный качественный признак парка в том, что задана четкая планировка. Напротив, для истинных садов важны не формальные схемы, разбивающие на части некую площадь, но сами растительные насаждения – цветы, кустарники, деревья. Однако можно ли сажать растения без плана или же рисовать красивую схему в пустоте? Наверное, нет. Так что, философски говоря, парк и сад – в конечном счете одно и то же, только термином «парк» выражают форму ландшафта, а «сад» по большей мере означает содержание.
В английском языке словом park первоначально называли огороженное пространство леса, в котором королевским указом разрешено разводить животных для охоты (понятно теперь, почему известный фильм по сценарию Майкла Крайтона назывался «Парк Юрского периода»). С течением времени и сменой эпох, парк как объект обрел значимость сам по себе – стал представлять обширное пространство насаждений, расчлененное аллеями, лужайками и строениями по определенному плану. Особенно прославился парк французский – его прообразом был Версаль – где все дорожки ровные, деревья подрезанные, а газоны подстриженные. В английских же парках так и остался запечатленным некий дух лесной стихии – здесь предпочитают подчеркивать естественность природы, а вместо фонтанов присутствуют романтичные водоемы и ручейки.
Столь обширное введение нам понадобилось для того, чтобы вернее оценить создание архитектора Евгения Минеева – теперь вы без труда узнаете в нем признаки регулярного французского парка. И хотя по площади этот парк сильно уступает королевской загородной резиденции, но линии четкого планирования видны здесь невооруженным глазом. Однако мы теперь знаем достаточно, чтобы не спешить с опрометчивыми суждениями. Если в нижней зоне участка признаки французского парка налицо, то в целом проект не укладывается в метрику плоской версальской геометрии. Дело в том, что участок поднимается в гору, причем довольно круто, поэтому он был разбит на несколько террас, а стандартная перспектива центральной аллеи парка превратилась в лестничную ординатную ось. К тому же, ось эта направлена прямиком в чащу леса – первозданный естественный мир отделен от парковой искусственности субтильной калиткой. И уж совсем уникальные качества приобретает парк благодаря наличию перголы и беседки. Здесь стиль восточных пагод переплетается с угловатостью западных фахверков. В беседке, между прочим, сложен надворный камин с барбекю и печью. Каминные устройства – это отдельная тема, в доме их два, и еще один камин – в бане (а в качестве противоположности живому огню – при выходе из парной под навесом спрятан от нескромных глаз открытый бассейн).
Столь яркие особенности поломали стандарт привычного стереотипа, и этот ландшафт приобрел уникальные черты. В принципе, это даже не ландшафт, а некий интерьер под открытым небом. Несколько неожиданный вывод можно обосновать указанием на каменную облицовку стенок, на мощение дорожек, напоминающее паркетную кладку, на фонари светильников (отметим в скобках, что искусная каменная кладка, как, впрочем, и все строительные и отделочные работы, осуществлялись под руководством известного в Красноярске строителя Александра Алексеевича Соловьева). Плюс ко всему – внутреннее оформление большой беседки, которое уже откровенно тяготеет к эстетике домашней гостиной, террасы или веранды. При этом даже растения открытого грунта выглядят как в зимнем саду под крышей дома.
Нет ничего удивительного, что в восприятии этого ландшафта огромную роль играют постройки – парк и дома составляют здесь единое целое. Кстати, в справочниках Версаль обозначают как «дворцово-парковый комплекс».
И, анализируя проект Евгения Минеева, невольно приходишь к выводу, что для характеристики данной методологии надо срочно вводить новое понятие. Если вспомнить книгу академика Дмитрия Сергеевича
Лихачева «Сады и парки особняков России», можно попробовать составить такие словосочетания, как «особняково-парковый участок» или «парко-особняковый комплекс», а может лучше – «парко-планировочное решение экстерьера»? Да, запутаешься тут, сочетая искусственность языка со стихией смыслов…
